Не каждый образовательный процесс требует пошагового подхода. Если вы, к примеру, хотите научиться менять шины на своем автомобиле, вам вовсе не обязательно следовать всем изложенным ниже идеям, хотя это и может оказаться небесполезным.
Но если навык, которым вы хотите овладеть, требует глубоких знаний, значит, вы должны усвоить их как можно лучше. Для этого необходимо применять системный подход, состоящий из нескольких важных частей.
Ценность. Невозможно научиться чему-то, если мы не хотим учиться, и, чтобы достичь мастерства, мы должны воспринимать навыки и знания как нечто ценное. Более того, мы должны придать им смысл. Когда мы обучаемся чему-либо, это становится важным для нас.
Цель. На ранних этапах овладения мастерством главное — сосредоточенность. Мы должны осознать, чему именно хотим научиться, и установить для себя конкретные цели.
Развитие. Некоторые формы практических занятий более эффективны, чем другие, и позволяют достичь более высокого уровня мастерства. На этой стадии учебы нам предстоит оттачивать навыки и предпринимать целенаправленные шаги для улучшения качества своей деятельности.
Расширение. На этом этапе мы вырвемся за рамки основ — и применим то, что уже знаем, на практике. Так мы обогатим свои знания и навыки и добьемся более углубленного понимания предмета.
Взаимосвязи. Наконец мы начинаем видеть единую картину. Теперь нам уже недостаточно знаний об отдельных фактах, деталях или процедурах — мы хотим понимать, как все они взаимодействуют между собой.
Переосмысление. Учась чему-то, легко допустить ошибку, стать слишком самоуверенным. Поэтому нам нужно периодически анализировать свои знания, пересматривать представления и извлекать уроки из процесса изучения.
Изучение — своеобразная форма ментального действия, и чем более активно вы вовлекаетесь в процесс, тем больше будете способны усвоить. К примеру, читая новую книгу или статью, задавайте себе вопросы: «О чем этот текст? Что старается донести до читателя автор? Есть ли здесь что-то непонятное для вас?»
Кроме того, процессом обучения нужно управлять. Получаете ли вы обратную связь? Сверяете ли свои успехи с некими контрольными показателями? Если вы готовитесь произнести речь, запишите свое выступление на видео. Если пишете эссе, попросите друга прочитать его. Если учите испанский язык, поговорите с его носителем. В обучении нужно ставить перед собой цели и точно определять, чему мы хотим научиться.
Также обязательно размышляйте о своем мышлении. Действительно ли вы понимаете то, что изучаете? Учитываете ли неизбежное забывание? В этом отношении очень важно правильно распределить изучение во времени. Мы часто забываем какие-то факты и подробности и, по некоторым оценкам, через час не можем вспомнить примерно половину того, что только что выучили. Это значит, что вам придется повторять пройденное на протяжении дней, недель и даже месяцев.
[…]
Огромную роль в обучении играют эмоции. Мы часто склонны считать, что учение — это нечто из области рационального мышления, процесс, требующий исключительно логики и сосредоточенности, но на самом деле наш мозг работает не так. Процесс обретения мастерства затрагивает как наше сознание, так и сферу бессознательного. Поэтому мы не можем научиться чему-то, если не верим, что способны на это. Подобно мотору, которому для нормальной работы нужен не только бензин, но и масло, нашему мозгу для функционирования на высоком уровне необходимы как разум, так и эмоции.
Чтобы стать специалистом, необходимо также уметь видеть связи, и эффективное изучение нередко сводится к распознаванию взаимосвязей в каком-то массиве знаний. Поэтому спрашивайте себя: существует ли некая аналогия, которая могла бы помочь объяснить идею? Можно ли проследить связи с другими областями и предметами знания? Если вы изучаете определенный предмет — скажем, физику черных дыр, — попробуйте отыскать концептуальное сходство с чем-то еще. Похожи ли черные дыры на водосток? На водопад? На мусорное ведро?
Короче говоря, есть лучшие, более эффективные способы изучения, и мы должны очень стараться, чтобы каждый получил необходимые навыки. В современном мире наша цель — не просто быть умными или помнить много фактов. Этого уже недостаточно.
Наша цель — стать эффективными учениками, способными извлечь преимущества из всех инструментов и методов, которые предлагает XXI век.
О фактах и истинном обучении
[…] Факты — это не просто некая форма интеллектуального топлива для наших мыслящих моторов. Уиллингем предполагает, что участки мозга, ответственные за знания и размышления, тесно переплетены. Содержание и сознание поддерживают друг друга внутри наших нейронных структур. «Память — это осадок мысли», — говорит Уиллингем.
Говорят, «деньги — к деньгам», но получается, что также можно сказать «знания — к знаниям». Если у нас имеется определенный набор знаний, их гораздо легче дополнить новыми. Иными словами, если вы хотите больше узнать о статистике, главное, что вам нужно знать, — это статистика. Если вы хотите усовершенствовать свой испанский, желательно, чтобы вы им уже владели. Столь же верно и обратное: если вы вообще не знаете испанского, начните с изучения азов — например, с часто используемых слов, таких как hombre и cuarto. Если вы начинаете учиться играть на гитаре, запомните сперва основные аккорды.
Для каждого отдельного человека учение должно начинаться с четкого понимания того, какими базовыми знаниями ему следует обладать, чтобы далее совершенствоваться в выбранной области
Иногда это очевидно. Нелегко научиться прыжкам в воду, если вы не умеете плавать. Но в большинстве случаев определить необходимую базу бывает сложнее. Поэтому спросите себя: «Какими навыками я хочу овладеть? Есть ли в данной области некие базовые понятия, с которыми я в первую очередь должен познакомиться?» В этом смысле знание — действительно сила. Понимание фактов позволяет более эффективно овладеть мастерством.
[…] Думая об учебе, мы часто представляем себе нечто статичное: овладели навыком — и все. Но природа учения — обретения мастерства — динамична. Чтобы стать в чем-то специалистом, нужно постоянно выходить за рамки своих навыков. Говоря коротко, в учении нет зоны комфорта.
Во время моего первого визита в Виндзор-Хиллз — балтиморскую школу, включившуюся в программу «Успех для всех», — мы с исследователем Бобом Слэйвином зашли в класс, где ученики распределялись по группам в зависимости от их успехов. Мое внимание тут же привлек мальчик по имени Нассир. Этот коренастый пятиклассник в форменной школьной толстовке учился вместе со второклассниками, многие из которых едва доставали ему до груди. Он казался великаном среди малышей.
Большую часть утра Нассир просидел на заднем ряду, примостившись на маленьком стульчике. Несмотря на разницу в росте и возрасте, он проходил тот же материал, что и другие дети. Учитель разбирал с ними фонетические правила произношения сочетания букв «ur». Позже Нассир подсел к другому мальчику, и они стали вместе писать слово «fur» на маленькой белой доске.
Принцип объединения школьников в учебные группы, который используется в программе «Успех для всех», позволяет сделать обучение более адресным. Он был изобретен еще в 1950-х годах. Объединяя учеников не по возрасту или соответствию формальному классу, а по реальному уровню знаний и достигнутым успехам, учитель может давать каждому более целенаправленные инструкции. Подобный персонализированный подход очень помогает в обучении таких ребят, как Нассир.
В школах программы «Успех для всех» перегруппировки происходят каждое утро. […] Перегруппировка основывается на одном из следствий «эффекта знания»: чтобы мы могли усвоить новые знания и навыки, они должны быть нам, как говорится, по плечу.
Иначе говоря, они не должны намного превосходить уже имеющийся у нас уровень — в противном случае мы только запутаемся и ничего не поймем. При этом они не должны быть и слишком простыми — так мы не научимся вообще ничему. Следовательно, область изучения и освоения должна каждый раз немного выходить за пределы того, что мы уже знаем или умеем.
Однажды я посетил психолога Джанет Меткаф в ее кабинете в Колумбийском университете, чтобы более подробно познакомиться с этой идеей. За многие годы Меткаф провела сотни исследований на студентах и пришла к выводу, что большинству из нас не под силу самостоятельно определить, чему нам следует учиться. Ее работы показывают, что, пытаясь овладеть чем-то новым, люди, как правило, нацеливаются «либо на то, что им уже известно, либо на то, что для них слишком сложно».
По мнению Меткаф, для эффективного обучения необходимо найти оптимальное «окно возможностей» — иными словами, сосредоточиться на усвоении материала, который слегка превосходит наш нынешний уровень понимания. Представьте, к примеру, что вы хотите улучшить свои знания в области истории искусств. Большинство людей начали бы с обзора того, что им уже прекрасно известно: Рембрандт был голландским художником, Ван Гог принадлежал к постимпрессионистам, живопись зародилась десятки тысяч лет назад.
Однако истинное обучение происходит, когда мы немного выходим за рамки того, что нам удобно делать. Чтобы учиться, следует активно тянуться к знаниям, и учение принесет максимум пользы тогда, когда мы будем стараться освоить самое легкое из того, чего пока не понимаем. Поэтому намного более эффективными вопросами для того, кто хочет изучить историю искусств, будут примерно такие: «Кто такой Джакометти? В чем важность вклада Луизы Невельсон в искусство? Почему Дега считается первым художником-модернистом?»
По мнению Меткаф, «окно» учения все время движется. Это постоянно меняющаяся цель: как только мы овладеваем одним навыком, пора переходить к следующему. Лучшие видеоигры построены как раз на этом принципе: игрокам всегда даются задачи, слегка превосходящие их навыки. Каждый уровень чуть сложнее, чем предыдущий, и приманка мастерства, которое нужно постоянно совершенствовать, помогает людям сохранять сосредоточенность — и оттачивать свои игровые навыки.
Эффективное мышление
[…] Зона эффективного обучения определяется не только содержанием — и даже не только сложностью. Уже на раннем этапе процесса нам необходимо учиться устанавливать взаимосвязи, оттачивать свои мыслительные навыки. Для этого важно помнить о том, что мастерство, как и память, нелинейно. Скорее их можно сравнить с расползающейся во все стороны сетью, системой дорог и перекрестков.
Брору Саксбергу эта идея хорошо знакома. Саксберг — один из лучших учеников, которых я знаю. Он получил медицинское образование в Гарварде и защитил кандидатскую степень по инженерии в Массачусетском технологическом институте. Также он окончил магистратуру по математике в Оксфорде и, помимо этого, имеет еще два высших образования. Он работает директором по обучению в образовательной фирме Kaplan.
Уже на раннем этапе своей карьеры Саксберг обратил внимание на то, что понимание у специалистов работает
совсем не так, как у любителей. Тогда он был студентом медицинской школы Гарварда и работал вместе с командой над одним тяжелым случаем — пациентом, страдавшим сильными болями. Группа студентов, куда входил Саксберг, начала с общего обследования пациента — с измерения артериального давления, лабораторных анализов, — но поставить диагноз им не удалось.
Тогда Саксберг и его команда начали искать признаки более редких заболеваний. Они штудировали учебники и руководства для врачей, назначили дополнительные анализы и обследования — и все равно однозначного диагноза поставить не смогли. Отчаявшись, команда обратилась к одному из ведущих врачей клиники — назовем его доктор Уилденштейн.
Уилденштейн, серьезный человек в длинном белом халате, вошел в палату пациента и буквально через несколько секунд объявил диагноз. Ему действительно понадобилось меньше минуты, чтобы определить, что не так с пациентом и какое лечение должно быть назначено. Для Саксберга это стало очевидным уроком.
Студенты пытались работать с набором отдельных фактов, а Уилденштейн обладал системными профессиональными знаниями
Опытный врач разбирался не только в симптомах, но и в том, как они могут быть связаны между собой, поэтому ему понадобилось так мало времени на то, чтобы определить проблемы пациента. По словам Саксберга, Уилденштейн был «ходячим анализатором данных». Он обладал умением «распознавать закономерности и понимать, что важно, а что — нет».
В определенном смысле именно в этом и состоит суть мастерства. Практически у любого профессионала развито то, что Саксберг назвал навыком распознавать закономерности. В любых сферах — от пилотирования до архитектуры, от бейсбола до музыки — специалисты думают более связным образом, сразу выстраивая взаимоотношения между фактами. Долговременная память таких людей опирается именно на эти связи, а не на отдельные особенности, на систему, а не на факты, поэтому специалисты, словно истинные прорицатели или «ходячие анализаторы данных», способны абстрагироваться от поверхностных признаков и определить корень проблемы. […]
Чтобы понять, каким путем двигаться к истинному мастерству, необходимо найти внутреннюю логику, которая связывает воедино интересующую вас область знаний. Один из способов сделать это — записать все, что вы уже знаете о данном предмете, прежде чем переходить к изучению чего-то нового для вас. […]
По мнению эксперта Роберта Марцано, преимущества такого подхода в том, что он помогает людям сосредоточиться на связях, а не на изолированных фактах.
Записывая то, что вам известно, мы готовим свой разум к построению новых связей в конкретной области знаний и начинаем мыслить — и понимать — более системно. Еще один инструмент создания сетевой структуры обучения — незатратная оценка. У тестирования есть ряд очевидных преимуществ: с его помощью можно получить определенную ясность, определенную степень обратной связи и определенное суждение. Иными словами, тесты помогают нам понять, чего именно мы не знаем. Такой подход весьма ценен: так, если мы провалили экзамен по бухучету, очевидно, что нам нужно совершенствовать свои знания в бухучете.
Но не менее важно то, что неформальные опросы могут помочь нам лучше систематизировать имеющиеся знания. Для примера попробуйте спросить себя: «В чем значимость такой фигуры, как Аарон Берр?» Или: «Почему альпинисты при восхождении используют кошки?» Вы обязательно начнете размышлять о связанных с этим фактах и концепциях. В случае с Аароном Берром вы, скорее всего, вспомните о том, что он в бытность свою вице-президентом стал первым в истории наблюдателем по делу об импичменте, и свяжете этот факт с современными примерами подобных дел. А в случае с кошками — что прототипом для них служили копыта горных баранов.
Действительно, люди, эффективно овладевающие знаниями и навыками, часто устраивают сами себе подобные мысленные опросы. В процессе изучения они спрашивают себя: «Почему эта концепция верна? Как она связана с другими идеями?» В эксперименте Грессера с предметами домашнего обихода те из участников, кто задавал вопросы «Зачем?» и «Как?», показывали более глубокое понимание принципов работы устройств, чем те, кто этого не делал.
Ярким примером сказанного стала наша встреча с Брорм Саксбергом. Почти все свои реплики в разговоре он заканчивал слово: «Верно?» По сути, он спрашивал: «Почему мы об этом говорим? Насколько хорошо вы меня поняли?»
Саксберг всегда подчеркивает то, как важно помогать людям устанавливать такие ментальные связи. Должность директора по обучению в Kaplan дает ему возможность влиять на работу компании — и там стали активнее применять более целенаправленный подход в курсах для абитуриентов юридических колледжей. В прошлом такие курсы были основаны на лекционных видеоматериалах, где преподаватель подробно рассказывал, как следует решать проблемы того или иного типа, но недавно компания разработала ряд новых образовательных методик. Сложные темы теперь подаются более сфокусировано, во взаимосвязи с другими вопросами — и с конкретными примерами, которые помогают учащимся целенаправленно овладевать набором необходимых навыков.
Итоги оказались впечатляющими: результаты тестирования у прошедших новые курсы оказались намного лучше, чем у тех, кто занимался по старой программе. Более того, на освоение каждой темы у учащихся уходило всего около девяти минут, в то время как лекция, посвященная той же теме, занимала 90 минут. Почувствуйте разницу! Дело не в том, что видеокурс был неудачен или преподаватель плох. Просто большое количество примеров позволяет гораздо лучше увидеть связи. Благодаря этому материал разбивается на части более логичным образом и усвоить системные знания становится проще.
Повторим еще раз: профессионализм — это не просто выученный набор фактов
Чтобы действительно знать что-то, человек должен обладать определенными навыками мышления. Интересно, что эти навыки мышления зачастую столь сложны, что даже специалистам не удается их описать и объяснить.
Одна из сторон этой идеи открылась мне несколько лет назад, когда я беседовал с дизайнером шрифтов Мэттью Картером. В целом можно сказать, что Картер стремится к тому, чтобы вы не обращали внимания на слова, которые читаете. То есть вы не должны сознательно отмечать, как маленькая горизонтальная черточка на вершине буквы Т нависает над буквой о в начале этого предложения. Точно так же ваш глаз не должен задерживаться на тяжелых нисходящих косых линиях латинской буквы W, придающих ей характерный классический облик. «Если читатель обращает внимание на шрифт, — сказал мне Картер, — это почти всегда проблема». Буквы на странице должны «транслировать непрерывный поток авторской мысли прямо в мозг читателя».
Откуда у Картера такое твердое мнение на этот счет? Он — один из наиболее уважаемых создателей шрифтов в мире. Одно из его творений — шрифт Verdana, который использует Microsoft. Кроме того, именно Картер разработал шрифт для заголовков The New York Times и шрифт Snell Roundhand. […]
Я навещал Картера в его кембриджской квартире. Этот высокий и худощавый мужчина с седыми волосами, собранными в хвостик, рассказал мне, как телефонная компания AT&T однажды попросила его создать самый мелкий читаемый шрифт, который можно использовать при печати на бумаге низкого качества. Признался, что идеи дизайна новых шрифтов иногда приходят к нему, когда он бродит по кладбищу, разглядывая надгробия. Подробно объяснил, как, работая над шрифтом Bell Centennial, сплюснул и укоротил кривые боковые линии буквы g — все ради того, чтобы сделать ее более четкой и увеличить свободное пространство между буквами.
И, однако, в тот зимний день я заметил, что Картер как будто немного затрудняется с объяснением, что именно нужно для создания красивого и легко читаемого шрифта. Например, говоря о том, как сочетаются в слове буквы t и h, он описал свое решение как «чисто эстетическое». Когда же речь зашла о подборе всех букв для шрифта, он сказал мне, что это вообще неинтересно и не стоит обсуждения. «Смотреть, как я работаю, — это все равно что смотреть, как морозильник производит лед».
Картера безо всякой натяжки можно назвать одним из лучших специалистов в своей области, Уинстоном Черчиллем шрифтового дизайна. И все же по итогам нашей беседы я так до конца и не понял, как именно он создает шрифты. И это не потому, что я такой бестолковый. В других интервью Картер тоже как будто принижает свои заслуги и при этом напускает туману. Одному репортеру он заявил: «Можно сказать, что я — хамелеон».
… достигнув мастерства в какой-либо области, мы перестаем сознательно контролировать все детали
Когда мы что-то знаем, нам бывает трудно объяснить это знание посторонним. Ричард Кларк в своей лаборатории в Университете Южной Каролины провел десятки экспериментов, изучая эту тему. О приводил в лабораторию разных специалистов — например, опытную сиделку, профессионального спортсмена-теннисиста или уважаемого федерального судью.
Затем Кларк задавал им подробные вопросы об их сфере деятельности. «О чем вы думаете, когда выполняете данное действие? Где находится ваша правая рука во время процедуры? Расскажите мне шаг за шагом, как вы это делаете».
Как правило, несмотря на то что все приглашенные были и вправду высококлассными специалистами, они были способны объяснить лишь около 30% действий, необходимых для «решения сложных, но привычных для них задач или выполнения определенных функций». Остальное происходило «совершенно автоматически, бессознательно». Иными словами, большая часть знаний и навыков этих специалистов находится за пределами их реального кругозора. Они просто не знают, что именно им известно, и действуют «на автомате».
Отсюда вывод: мы не можем просто прийти к специалисту и попросить его объяснить нам что-то
Вполне может оказаться, что ему для этого не хватает осознанности. Точно так же нельзя просто прочитать статью в «Википедии» и получить действительно глубокие знания в той или иной области. В большинстве случаев страничка в интернете просто не способна вместить весь массив размышлений и логических построений, неразрывно связанных с ее содержанием.
[…]
По мере прогресса в учебе мы становимся способны вставить все больше и больше информационных фигурок в соответствующие отверстия смысла. Одни знания перетекают в другие, одни навыки поддерживают другие, и постепенно, благодаря долговременной памяти, наше мастерство растет и развивается. Как объяснил мне Кларк, оно «автоматизируется при многократном использовании, и эта автоматизация освобождает «мыслительное пространство», так что мы можем впитывать больше знаний, не перегружая кратковременную память».
https://theoryandpractice.ru/