Уилл Сторр: «Мозг ставит нас в центр мира и видит его как набор испытаний, которые необходимо преодолеть»

Уилл Сторр — британский журналист, пишущий для Guardian, GQ, Esquire и других изданий, фотограф и автор книг, в том числе нашумевшей «Селфи. Почему мы зациклены на себе и как это на нас влияет», считает токсичными идеи из мотивационных книг, не считает себя журналистом и тяжело переносит негативные рецензии. По следам новой книги Сторра, редакция T&P поговорила с Уиллом о том, как человеческий мозг формирует истории об окружающей нас реальности, как это помогает нам справляться со сложностями и почему это следует взять на заметку, если вы — писатель.

 

— Чуть позже мы обязательно поговорим о вашей новой книге, но начать хотелось бы с другого, ведь книги — это не все, что вы пишите. Скажите, Уилл, вы считаете себя журналистом или писателем?

— Я думаю, что я скорее писатель, потому что я не занимался журналистской деятельностью вот уже несколько лет.

— Но тем не менее вы можете сказать, в чем заключается разница между быть хорошим журналистом и быть хорошим писателем?

— Я думаю, что разница не такая большая — и там, и там примерно одинаковые вызовы. В том же время я думаю, что писать книги проще, чем работать журналистом. Да, у тебя большие объемы, но больше и времени, писать короткие актуальные вещи гораздо сложнее. Конечно, процесс написания литературы очень отличается, это совершенно другой способ мышления и особенно хорошо ты чувствуешь это, когда возвращаешься к письму спустя какое-то время. Что ты делаешь, будучи журналистом? Говоришь людям истории и немного показываешь. Когда ты писатель, ты только показываешь, разъясняешь, пытаешься сделать так, чтобы люди увидели ту картину и то представление, которые есть у тебя.

— То есть в работе писателя меньше стресса, чем в работе журналиста?

— Нет, совсем нет, наоборот. Я писал для медиа 20 лет, и я гораздо лучше разбираюсь в журналистике, чем в написании книг — как писатель я все еще очень молодой специалист, если можно так сказать. Но именно потому, что я занимаюсь этим не так давно, быть писателем для меня сложнее, а сам процесс сопряжен с большим количеством стресса.

— Как вы справляетесь с критикой? Ведь довольно сложно транслировать свою идею публике, всегда есть шанс, что вас просто поймут не так, но под критику при этом попадете именно вы, это будет считаться вашей ошибкой.

— На самом деле, получение рецензий, отзывов на книгу — это худшая часть работы во всем процессе публикации, по крайней мере для меня. Когда ты получаешь хороший отзыв, ты чувствуешь себя более счастливым, чувствуешь облегчение, словно ты только что уклонился от пули. Когда ты получаешь плохой отзыв, хотя бы один, появляется ощущение, что рецензент атаковал тебя лично. Дополним сюда чувство чем-то похожее на то, которое испытываешь, когда проваливаешься на очень важном экзамене, чувствуешь, что не справился. И одновременно испытываешь унижение, потому что все происходит публично — эти отзывы видят и читают твоя семья, друзья, люди, с которыми ты работаешь и общаешься. При этом люди, которые не очень тебя любят, рады таким отзывам, находят их увлекательными — делятся ими, обсуждают, смеются.

Плохой отзыв — это чувство, что на тебя напали, смешанное с унижением и ощущением глобального провала

Каждый раз, когда я слышу «Этот журнал сделает рецензию на твою книгу», я нахожусь на иголках все то время, пока рецензия не будет опубликована. К счастью, большинство обзоров на мои книги хорошие, но для каждой было хотя бы одно действительно плохое ревью, которое буквально разносило ее в пух и прах.

 

— И что вы говорите себе в такие моменты?

— Худшее в таких ревью то, что неважно, чего ты уже достиг в своей жизни на данный момент — ты все равно чувствуешь, что твои достижения в прошлом не значат вообще ничего. Когда я получаю плохой обзор, я начинаю думать, что я плохой писатель, не могу и не должен больше заниматься этой работой. И это довольно странное ощущение, хотя и не думаю, что уникальное — вероятно, все чувствуют что-то подобное, потому что мы привыкли думать в категориях черного и белого. Думаю, лучшее, что можно здесь сделать — это напомнить себе, что мир не черно-белый, и ты можешь писать, просто иногда ты делаешь ошибки, но их совершают все. Надо просто собраться и напомнить себе, что ты сделал немало хороших вещей в прошлом и множество людей любят то, что ты делаешь.

Но, конечно, обычно в плохом ревью всегда есть зерно истины, и ты об этом знаешь. Например, несколько недель назад в инстаграме кто-то сделал обзор на «Селфи», мою предыдущую книгу. Человек отметил меня и написал, что в начале ему понравилось, но потом пришлось как будто пробираться через заросли. Я был бы рад, чтобы меня не отмечали на этом обзоре, чтобы я никогда не увидел этот комментарий, но я думаю, что человек прав — с той книгой все именно так, как он написал, ее стоило было бы значительно отредактировать. Именно это осознание правды — причина, по которой так больно получать негативные комментарии.

— Поговорим о новой книге: почему вы решили написать именно о том, как создавать истории?

— Я был заинтересован в сторителлинге всю свою жизнь, первую историю я написал, когда мне было 8 лет (и она была ужасна). А еще последние 10 лет я писал о психологии и нейронауке, и выяснил, что между тем, как работает мозг, и тем, что говорят люди о восприятии хороших историй, много общего. Я начал замечать эту связь и стал вести курс в The Guardian о том, как использовать психолгию и нейронауку, чтобы стать хорошим писателем. Книга во многом основана на этом курсе.

— Сейчас сторителлинг часто используют в маркетинге и бизнесе — как вы думаете, что ждет этот метод в будущем?

— Действительно, сейчас его используют крайне широко, и поэтому есть ощущение, что сторителлинг — это просто такой модный тренд, о котором принято говорить. Но дело в том, что истории — это то, как мы понимаем наши жизни. Наш мозг думает историями, он определяет, кто мы такие, и ставит нас в центр мира, который он видит как набор вызовов и испытаний, которые необходимо преодолеть, чтобы чего-то достичь. Мы живем историями каждый день, поэтому если ты хочешь активно взаимодействовать с людьми, особенно если речь идет о бизнесе, где нужно в чем-то убеждать, это понимание — фундаментально. Если честно, я думаю, что шумиха вокруг сторителлинга скоро немного уляжется, но не думаю, что уйдет совсем, потому что это то, что необходимо знать для понимания человеческого мышления.

— Всем ли дано рассказывать истории?

— Да, на базовом уровне абсолютно всем. Вы знаете, истории в том виде, в котором они есть сейчас, фундаментально выросли из сплетен, которые помогали удерживать ранние племена вместе. Люди сплетничали друг о друге и так осознавали, кто какими ресурсами обладает, кого нужно опасаться, а с кем — дружить. Это сейчас мы думаем, что сплетни — это плохо и за них надо наказывать, но когда-то с их помощью, тысячи лет назад, мы определяли понятие морали общества.

Сплетни — натуральная, универсальная форма историй, дети начинают сплетничать практически сразу, как только учатся говорить, так они обсуждают поведение других людей, определяя, хорошее оно или плохое

Так что да, каждый может рассказывать истории, но что делает профессиональный сторителлер — берет эти естественные инстинкты, выделяет из них самое главное, подчеркивает и использует их для глобальных целей. Например, делает так, чтобы они влияли на тысячи и десятки тысяч людей.

— А каким образом история влияет на людей?

— Одна из причин, по которой люди верят в глупости и делают дикие вещи, кроется в том, что они верят в историю, которую им рассказывает их мозг. Психологически здоровым людям, не испытывающим депрессию, мозг рассказывает героические вещи, их много и большинство из них морально позитивны.

Одна из главных мыслей, которые нейронаука озвучивает относительно нашего мозга, заключается в том, что он — предвзят: ему нравится думать, что хозяин мозга, то есть мы сами, — хороший человек

Люди верят, что уж их-то убеждения хорошие и никак иначе, и это одна из причин, по которой сейчас расцветает множество остросоциальных, местами агрессивных движений. Люди делают плохо, но уверены, что хорошо, потому что внутри, в мозге, сидит история о хорошем человеке. Поэтому если встречаются два человека с кардинально разным представлением о том, как работает мир, они видят друг друга, как добро и зло. А когда ты видишь кого-то, как зло, это может давать тебе некоторое моральное право делать ужасные вещи по отношению к другому.

— Можно ли сказать, что сторителлинг — это часть процесса саморефлексии?

— Да, конечно, в этом смысле он обладает терапевтическим эффектом. Когда мы страдаем от каких-то проблем, мозг легко может начать говорить негативные истории о мире, именно это и происходит в случае депрессии: мозг убеждает, что ты не герой, мир тебя не принимает, ты плохой человек и никогда не сможешь ничего сделать. Но это тоже всего лишь история и с помощью терапевта можно найти ее слабые места, выяснить, что именно способствует формированию негативного мышления, и начать создавать более позитивные истории относительно фактов своей жизни.

— Поддерживаете ли вы идею, что каждый человек — сам творец своей судьбы?

— Нет, и причина тому — в генетике. Например, когда ты читаешь какие-то мотивационные книги, они все говорят одно и то же: ты можешь сделать все, ты можешь создать свою судьбу своими руками. Мол, у Ганди было 24 часа в сутках и у тебя 24 часа в сутках — значит, ты можешь быть Ганди. Но что эти книги всегда забывают, так это огромную роль наших генов.

Я бы сказал, что гены — это судьба, но то, что они делают, — это ставят лимиты на том, кем мы можем быть, ограничения на наши интеллект, характер, талант, на то, как мы будем взаимодействовать с другими или решать сложные ситуации

Когда нам 20 лет, наш геном работает в сторону формирования того, кто мы есть и кем будем, начинается строительство нашей личности и жизни. И именно в это время люди могут быть критичным образом испорчены, если попадут в условия, которые их разрушают, например, будут отправлены на войну. Но мы те, кто мы есть, ты не можешь стать супергероем просто веря в это. На самом деле, это даже опасная идея, которая очень сильно влияет на людей в западной культуре. Нам постоянно говорят: «Ты можешь делать все, что хочешь, ты можешь достичь своей мечты». Но что происходит, если человек не достигает своей мечты (а это случается с 99% людей)? Он винит себя, и мне кажется, что это очень токсичная идея, даже если на первый взгляд она таковой не кажется.

— Может ли сторителлинг помочь в том, чтобы создать новую историю себя?

— Думаю, что да. Например, мозг думает, что неважно, какие ты принимаешь решения, это были хорошие решения. И в этом смысле на уровне подсознания мы всегда верим, что сделали правильный выбор, потому что он был наш — и неважно, насколько плохо все было потом. Опять же, когда мы психологически здоровы, мы прекрасно справляемся с проблемами, рассказывая себе историю о том, что «Ну, окей, это не сработало, но по крайней мере я попробовал, я рад, что это случилось». Такое можно услышать даже от людей, которые попали в тюрьму или чуть не умерли от тяжелой болезни — они говорят, что рады, потому что если бы всего этого не было, они бы не сделали того и этого, не поняли бы первое, второе и третье, не изменились бы, не стали бы теми, кто они есть сейчас. И, кажется, это немного безумно: нельзя быть радым тому, что ты чуть не умер от рака или проведешь 20 лет за решеткой по делу, в котором не виновен, но такое случается. И это то, что мы делаем — переписываем свое прошлое, чтобы оно сформировало не плохую, а хорошую историю.

— Можете назвать базовые принципы сторителлинга?

— Хорошо, первый базовый принцип сторителлинга, который люди часто понимают неправильно, это простота. Мозг рассказывает истории о мире потому, что он невероятно сложен — в нем много нюансов, несправедливых моментов, путаницы, слишком много всего, в чем можно потеряться и трудно разобраться и справиться.

Поэтому истории о мире, которые мы переживаем, радикально упрощены нашим мозгом — это своего рода ремикс реальности

Но одновременно это и то, что нужно делать, когда вы пишите свою историю. Часто молодые писатели считают, что для того, чтобы написать хорошую книгу, нужно использовать громкие, сложные слова, но правда в обратном — хорошие писатели используют простые слова и всегда спрашивают себя: «как я могу передать эту историю максимально легко». У меня ушли годы на то, чтобы этому научиться, когда-то я тоже был молодым писателем.

 

Третий аспект особенно важен для написания литературы. Когда я учу сторителлингу, я прошу рассказать людей о проекте, над которым они работают. Что они делают? Дают мне список событий, сюжет, но когда я спрашиваю: «а с кем это все происходит, расскажи мне о главном герое» — обычно тут начинаются нечеткие ответы. Почему я выделил этот момент? Когда мы переживаем какую-то историю, смотрим фильм или читаем книгу — мы переживаем сюжет и поэтому склонны думать, что именно сюжет формирует историю. Но сюжеты не работают без персонажей, поэтому при составлении истории акцент всегда идет на характер.

Если вы подумаете о том, как это работает в реальной жизни, вы поймете, что сюжет наших жизней, ошибок, которые мы делаем, миссии, которые мы выполняем, и мечты, которых мы пытаемся достичь — это все продукт того, кто мы есть

Поэтому у персонажа всегда должен быть очень конкретный характер, конкретные черты, точные планы, стремления, страхи, победы и поражения. А затем уже идет сюжет. Если вы работаете с сюжетом, исходя из героя, он становится гораздо более оригинальным, интересным и гораздо менее предсказуемым. В этом довольно часто кроется разница между книгами и фильмами, которые отзываются у аудитории, оставляют свой след, как-то влияют, и книгами и фильмами, которые ничего этого не делают. Потому что последние — это просто череда действий, которая никак не может захватить.

Люди, которых вы встречаете в своих жизнях, обычно интересны и многогранны, но люди, о которых мы читаем в книгах, при этом часто скучные, что довольно странно. Когда у тебя есть возможность фантазировать, ты должен придумывать что-то невероятное, и если этого не происходит, я думаю, это своего рода авторский провал.