Лола Кристаллинская: Про архитектора скорее была метафора.

Максим Балабин: Ну да, название ужасное. Какой-то человек из колбасного магазина. Но что делать, других слов пока нет.

• Хорошо, кто такой вообще этот дизайнер продуктов? Чем он отличается от продуктового менеджера, который во многих техкомпаниях отвечает за идеи новых сервисов и приложений? И чем — от дизайнера интерфейсов, который отвечает за визуальную реализацию и рисует макеты?

Тарас Шаров: Я давно уже с трудом различаю границу между менеджером и дизайнером продукта. Начнем с того, что в любом, самом маленьком технологическом проекте у создателей похожие роли. Всегда есть организатор, такой человек-жулик, знающий, как все устроить. Есть условный гений, придумавший концепцию. Есть технарь, отвечающий за то, как это все будет работать. И роль дизайнера продукта распределена между ними. Просто они смотрят на дизайн с разных точек зрения. Для одного важнее бизнес-составляющая. Для другого — удобство и эмоции, которые вызывает продукт. Для третьего — вопросы технической реализации идеи.

Максим: Ну и, наверно, менеджер продукта скорее отвечает на вопрос — зачем, а дизайнер продукта — на вопрос: как. Хотя вообще, это зыбкая такая почва. В любом случае, дизайнер продукта — это всегда еще и специалист в дизайне интерфейсов, поведения или еще чего-то. Просто он отвечает за весь сервис целиком и, соответственно, должен понимать и уметь больше, чем просто рисовальщик макетов.

• Я немного запутался, чем конкретно занимается дизайнер продукта? И что это за продукты?

Тарас: Представь себе, что ты изобрел кружку. Ее мало нарисовать. Надо понять и проверить на опыте, осуществим ли этот проект создания кружки. Имеет ли кружка ценность для других. Наконец, почему и как проект кружки выживет на рынке. Это предполагает множество знаний — в дизайне, технологиях, экономике. Плюс исследовательская работа, когда ты начинаешь узнавать много чего еще, что в той или иной степени влияет на дизайн твоей будущей кружки. Про воду и материалы, про то, как устроена рука и вообще люди. Это означает определенное мышление, естественно-научный подход. Наблюдение, построение гипотез, создание прототипа, дальнейшие наблюдения и так далее по кругу. И в нашей школе мы, помимо прочего, постараемся привить такой взгляд на мир. Если совсем коротко, продуктовый дизайн — это про попытки изменить к лучшему то, что существует.

Максим: Или не существует. Вот вы пользуетесь инстаграмом. Это в чистом виде продуктовый дизайн — вещь, созданная из ничего, в основе которой лежит довольно удобный способ общения людей с помощью картинок. Правда, совсем другой вопрос, хорошо это или плохо. Мне иногда немного страшно, потому что я занимаюсь тем, что оцифровываю часть реальности, оцифровываю эмоции и привычки людей. Взять Bookmate: мы можем заставить людей по-другому читать книги или превратить сами книги в непонятно что. Или фейсбук, который заменяет обычное общение на цифровое. Удобно, затягивает — да, очень. Этично — не знаю.

• У вас есть приложение Fonoteka, и оно, наоборот, воспроизводит довольно старинный пользовательский сценарий.

Максим: Да, у нас была гипотеза, что есть люди, которые, как ни странно, любят слушать музыку альбомами. У них немного времени, чтобы утром перед работой быстро закачать себе небольшое количество свежей музыки. И еще они не хотят за нее много платить. Fonoteka — это как кассетный плеер: немного музыки в кармане каждый день, никаких настроек. Хотели таким немного олдскульным приложением вернуть ценность альбомам как цельным произведениям и сделать очень простое приложение с недорогой подпиской — это как раз по части менеджера продукта задача, решенная дизайнером именно так.

• Чем, кстати, ваше приложение Fonoteka отличается от вашего же приложения Zvooq? Часто можно слышать, что разница надуманная и понимает ее только придумавший все это дизайнер.

Максим: Может быть, так говорят те, кому «Фонотека» не нужна. У нее есть своя небольшая аудитория, есть подписки — и вообще все хорошо. А приложение Zvooq — это музыкальный центр. Я, например, не хочу много музыки в кармане и не хочу за нее много платить. Следующее наше приложение, возможно, будет про радио: выстроенные тем или иным образом бесконечные плейлисты. Есть люди, которые не хотят выбирать, и это для них. Или будет отдельное приложение с музыкой для тех, кто бегает. Все это маленькие приложения, рассчитанные на какой-то один паттерн поведения.

• Как я понимаю, дизайнеров продуктов никто не готовит, и отсюда школа?

Тарас: Да, насколько мне известно, их подготовкой специально никто не занимается. Эти люди — как единороги, их очень мало. Поэтому мы делаем что-то вроде инкубатора, кузницы кадров.

Максим: Совсем непонятно, где таких людей брать. Я бы с удовольствием устроил такую школу в Dream Industries, если б моя компания была в сто раз больше. Мне вообще кажется, что продуктовый дизайнер — самый востребованный человек в технологической компании. Он как инженер или архитектор, который не только  красивые картинки рисует, но думает про перекрытия и всю конструкцию. Цена его ошибки — самое разрушительное, что только может быть. Можно ошибиться с бизнес-моделью, но это не так страшно, можно исправить. А когда вещь в принципе неправильно придумана, то все.

• Давайте про школу — как она будет устроена?

Тарас: Обучение бесплатное. Будет одна группа из 30 человек. Учеба три или четыре дня в неделю. Два часа лекций и практики по вечерам плюс домашняя работа. Преподают сотрудники «Яндекса». Мы будем делиться своим опытом отношения к делу. Главное, у каждого участника будет свой проект — идея приложения, сервиса, чего-то еще. И смысл в том, чтобы использовать полученные знания применительно к собственному проекту и в итоге попытаться его сделать.

• Кого берете в школу? Допустим, у человека мало опыта: немного  рисования интерфейсов в Sketch, немного верстки сайтов. Допустим, есть пара сомнительных идей мобильных приложений.

Лола: Это не самый плохой список навыков на старте. Большой опыт — это вообще не главное условие приема в школу. Важнее, как вы справитесь с вопросами анкеты и напишете эссе, потому что нам для начала надо понять, что за человек перед нами, соответствует ли он внутренней культуре «Яндекса».

Максим: Берем только веганов.

Лола: Максим шутит. Мы в «Яндексе» ждем от кандидатов в первую очередь скромности. Скромности и гениальности. То есть когда человек умеет слушать оппонента и критически отнестись к своей работе, не носится со своими идеями как с писаной торбой, в общем — мы уважаем вдумчивый подход к работе. Мы сейчас получили несколько заявок от известных на рынке дизайнеров. Вот они как раз даже не постарались ответить на вопросы в анкете и отнеслись к ней довольно небрежно. Смотрите, какой я клевый. Ну клево, только немного бессмысленно.

Тарас: Нам не нужны люди, требующие к себе особого, трепетного отношения. Нарциссы, которые ходят с бокалом шампанского и дарят идеи, реальная практическая ценность коих примерно равна нулю.

Максим: Они бывают классные. Только надо понимать, что продуктовый дизайн — это как дизайн книг. Чем меньше у этой вещи дизайна, тем она лучше. Соответственно, этим вашим воображаемым художникам с шампанским такая работа просто не подходит. Хотя есть и другая крайность: скромный продуктовый дизайнер очень просто выхолащивается до уровня любителя прототипирования квадратов. Квадраты, конечно, могут быть красивыми. Но у такого человека уже недостаточно смелости и чего-то еще, чтобы выдумать что-то по-хорошему дурное и крутое.

• А какая внутренняя культура у Dream Industries? У вас есть какие-то похожие критерии отбора дизайнеров?

Максим: Скорее нет вообще. Вдруг появляются какие-то люди, в разговоре с которыми ты понимаешь — вот оно. Хорошо, когда есть баланс: инженерный мозг, любовь к красивому, умение правильно разговаривать. Ну, может быть, самое важное для меня лично — чтобы человек умел отстаивать свое мнение. Хотя это про всех можно сказать. Самое плохое, когда кто-то говорит, ну окей, сделаю, как скажешь. Ты не уверен в нем, потому что он сам, похоже, не уверен в том, что делает. Но я еще хотел спросить, а вкус должен быть у человека, которого вы в школу «Яндекса» берете? Как вы это вкус оцениваете?

Лола: Для начала смотрим портфолио. Еще мы все любим русский язык. И по тому, как написано эссе, мы можем судить о вкусе. По фотографиям кандидатов, которые они нам присылают, тоже можно много чего сказать о человеке. Еще есть тестовое задание — нарисовать страницу игрового сайта. Это покажет, как у тебя с эстетикой и вниманием к деталям, насколько ты вообще способен скрупулезно над чем-то работать.

• Что ждет выпускников школы дизайна — трудоустройство в «Яндексе»?

Тарас: Наши менеджеры отделов уже в стойке, хотят увидеть выпускников и их проекты, чтобы забрать их к себе. Но всех к себе не возьмем. Вообще, мы очень надеемся, что наша школа станет инкубатором для всей отрасли, а ее выпускники пойдут не только в «Яндекс». Собственно, успех школы, на наш взгляд, зависит от того, сколько выпускников потом получат работу в интересных проектах. Если хотя бы половина займется чем-то стоящим, будет очень хорошо.

http://vozduh.afisha.ru/